Леди Рунета: Наталия Мушкарёва (Чанышева)

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Семья – это муж, дети, родители и няня. Родители хоть и живут от нас за 3 000 км, но все равно мы вместе.
Я – дочь IT и жена IT. Мой папа – в СССР директор «почтового ящика», занимается технологиями искусственного интеллекта уже 40 лет. Когда мне было 14, мы стремительно уехали из рафинированного Вильнюса в пролетарский Омск, в период развала Советского Союза.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Я подрабатываю с девятого класса, работаю с 11-го. Как очень многие – начинала в журналистике и быстро перешла в PR и, позже, в маркетинговые коммуникации. Тогда много мечталось о работе в корпорации. Ещё полы мыла в разных местах, в том числе, в музее – и там же экскурсии вела. На студии звукозаписи дежурила. В подземных переходах пела. И всё это одновременно.
Первая большая должность с записью в трудовой случилась лет через пять. И.о. начальника пресс-службы группы предприятий «Омский бекон». Эту пресс-службу я сама и создала, начав с позиции ответсека (газетчики поймут) корпоративной газеты. Просто начальника, без «и.о.» мне не дали – сказали, молодая слишком.
Сейчас думаешь, вот в Яндексе сегодня 5 000 сотрудников. Но когда у них было 1 500 – они всё равно считались монстрами по количеству персонала. А у нас в 2000 году было 8000, из которых 7500 – «синие воротнички» разного уровня квалификации, чаще всего – потрясающе интересные умные люди. Со всеми надо коммуницировать. Я, кстати, там впервые подружилась с айтишниками не как с симпатичными умными парнями, как это было раньше, а как с коллегами, чьи методы и знания мне очень пригодились, и с которыми пиарщик должен уметь работать в тесной связке.
Я там же застала раскол профессии пиарщика от универсала до разделения на узкие специализации. Тогда PR – человек и отдел – занимались коммуникациями со всеми ЦА: и журналистами, и властью, и инвесторами и акционерами. И мероприятия рекламные проводили, и тексты для POS материалов писали. Я сама росла универсалом, работала как переводчик — с русского на русский. А по мере того, как бизнес мигрировал в сторону корпорации из американского учебника – появилась масса узко заточенных специалистов.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Я и подумать не могла, что интернет станет моей средой для зарабатывания денег! Поиск и почта – как только, так сразу. Но забавно, что у меня никогда не было ящика на Mail.ru! Я, видимо, подлинный яндексоид. Недаром они официально заявили о себе в день моего рождения – 23 сентября.
Если ты про работу, то, кажется, это было в 2003 году, хотя, в связи с деторождением, года у меня в голове могут путаться. Это точно был омский МТС. Они купили крупного местного оператора связи, у которого в плане коммуникаций дела обстояли получше многих федералов. У компании был хороший сайт, популярный форум, сервисы обратной связи и т.п. Их рекламные ролики даже в Каннских львах участвовали!
В новую, с точки зрения логотипа, компанию маркетинговую команду собирали с нуля. Там начался отток абонентов, сопротивление логотипу было яростным, была задача вернуть МТС место первого оператора региона. Снова – журналисты, дилеры, абоненты, СМИ локальные и федеральные, плюс всякие пляжные волейболы с метанием мобильного телефона на дальность – событие губернского масштаба (смеётся – прим.автора).

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Так вот об уже упомянутом форуме. На нем были все – и дилеры, и абоненты, и конкуренты. В итоге я стала делать то, что позже стали называть hidden marketing. Знакомилась со всеми, постоянно этот форум поддерживала. Имела несколько аккаунтов разных, завела обязательный официальный, где отвечала на вопросы ежедневно. Я очень по-человечески общалась, и тексты, как мне кажется, писала нормальные, для людей. Однажды мои форумчане скинулись и подарили мне телефон мечты на 25 день рождения! Уже тогда, в 2003 году, эту модель сняли с производства – а работает аппарат, между прочим, по сей день. Так трогательно!
Развиртуализация произошла полная как раз на тот день рождения. До того я уже с некоторыми активистами форума в оффлайне встречалась под грифом «секретно», мне даже выдали почетную визитную карточку старожила форума, которую до сих пор при себе храню.
В общем, состоялось у меня глубокое вхождение в интернет для общения, и случилось это как-то побочно с основной деятельностью в PR.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Личная жизнь – это жизнь личности. Так что — не то слово! Художники, толкинисты, актёры и программисты – и все что-то делают, издают, производят, поют… К сожалению, семейному уюту это не всегда способствует, и, когда я собралась в Москву переезжать, мы с первым мужем уже были в разводе, а у нас было двое сыновей.
Дети остались в Омске: сначала жили с папой, потом с бабушкой и дедушкой. Практически три года были без мамы! Я лишь забегами их навещала. Когда они, наконец, ко мне в Москву приехали, им уже было почти семь и восемь. Старший вот даже в первый класс ходил без меня – 1 сентября только его отвела – и всё…

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Тогда я была слишком наивна и эгоистична, не осознавала ситуации. Это не значит, что я вовсе не скучала, но в силу молодости мне такой расклад казался нормальным. Москва меня захватила, и я не циклилась на детях. Когда у взрослого человека проходит год-полтора, ты не успеваешь и глазом моргнуть, а для ребёнка это – целая жизнь!
Сейчас дети – мои первые читатели и судьи, следят за моей работой. Смочь им объяснить, чем я живу и занимаюсь – одна из задач.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Это была бы другая история. А она, как известно, не терпит сослагательного наклонения.
Как только я встретила своего второго мужа, я тут же и детей забрала.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Первый в жизни именно запланированный отпуск я провела в Москве. Специально приехала из Омска на свой день рождения, осенью 2003. Это было прекрасно и предрешило мою дальнейшую жизнь.
Приехала и захотела здесь жить. Гулять, ходить в парк, сидеть на лавочке. Это все было не про деньги – вот просто так пройтись ночью от Остоженки до Медведково — бесценно!
Кстати, я до сих пор ни разу не была заграницей, если не считать Баку и Киева. Когда переехала в Москву – сделала загранпаспорт, думала, что теперь-то я – человек мира! Он провалялся в шкафу пять лет, а теперь нет его, за ненадобностью. Нужен будет – сделаю, может быть… Путешествую, как Паганель – в кресле.
Я не любила Омск, хотя там всё складывалось. Он дал мне образование, мужа, детей, друзей, работу, все первые и основные профессиональные навыки. Они теперь лишь оттачиваются и складываются в разные сочетания. Ведь редко в жизни бывает, что делаешь одно, а потом кардинально другое. Так и у меня вышло.
Я приехала в Москву одна, без друзей. Из всех московских связей – только форум Exler.ru. Кстати, именно там я нашла даму, которая предложила мне у неё на раскладушке пожить.
И вот стою я на Казанском вокзале. Пять чемоданов и сумочка. 15 мая 2004 года. С того отпуска – меньше года. И та дама с форума, как ни странно, меня встретила. Отвезла и показала комнату в коммуналке, где жила её семья.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Снова в пиар – на сей раз производителя обуви Ralf Ringer. Мне в тот офис два часа и больше в один конец надо было добираться. Ведь человек из региона даже не представляет себе московский транспорт! Я вставала в четыре утра, дома была только к полуночи. Зато зарплаты, которую мне выплатили при увольнении – я месяц продержалась в таком режиме – хватило на то, чтобы переехать с первого жилья и поехать во второй и последний на сегодня отпуск – в Баку.
Я потом где-то прочла, что подобная шоковая терапия – самый удачный способ адаптации в среде. Типа выбросить за борт и сказать – плыви! Но можно и не выплыть… Я тогда жила и работала как в тумане. Роняла предметы, спотыкалась. Вроде профессионально все то же самое, но люди с тобой даже разговаривают на другом языке!

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Меня тогда шокировал русский матерный. Офисный матерный. До 14 лет в Литве я не слышала бранного слова нигде. Понимаешь – нигде совсем. В Омске – это стало просто личной моей и маминой трагедией – брань на улицах. Но как только я погрузилась в определённую среду – мне стало легче просто мат игнорировать. Как именно в точном смысле слова – подзаборную и площадную брань. Слушай, я в старших классах дралась по-настоящему, потому что не ругалась. За то, чтобы не ругаться. И от меня отстали. Когда работала в энергетике – работяги подбирали слова, чтобы не материться при мне. А здесь я слышала ругань постоянно, и где? На работе! От руководителей. От коллег. Между делом. И все вроде в хороших костюмах и крутых переговорных. Вот это было дико.
Ещё меня тогда удивила напористость, жесткость речи. Я тоже, конечно, за ясность мысли, но без хамства. Это такая почти неосознаваемая агрессивность интонации. Скорость постановки вопроса без прелюдий меня радует. Но, как оказалось, на скорость решения это не влияет… А еще поразила меня свобода сексуального поведения.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Нет. Но я не жалею. У меня было несколько системообразующих работ. Часть из них в корпорациях, но становящихся, новых, в регионе. А в Москве я долго работала с музыкальным продюсером Александром Шульгиным. Под подпиской о неразглашении.
Всё было интересно, но говорить об этом было нельзя ещё пару лет после увольнения. И это был первый выход в реальность, параллельную корпоративной. Это была первая настоящая работа в Москве, на полтора года. Удаленная, с управлением коллективом, который тоже работал удалённо.
Я узнала, что значит мотивация сотрудников по скайпу. Как измерять эффективность того или иного действия в сети, что такое трафик и как он себя ведёт, от чего зависит и чем отличается от целевой аудитории. Меня восхитило, сколько всего можно измерить цифрами, гораздо более точными, чем охват какого-нибудь журнала. И это при том, что все счётчики ещё были допотопными, никаких тебе аналитиксов и метрик!
Впервые подумалось, что интернет – это другая полноценная среда. То есть у этой среды есть свои специфические признаки и инструменты для работы с ней и в ней. Но быстро стало понятно, что основные принципы маркетинга и PR никуда не исчезают.
Не могу причислить себя к поколению интернета, всё же я — коммуникатор старой закалки. Да и в сетевых проектах карьерный рост раза в четыре быстрее реального сектора. Хотя сейчас бизнес консолидировался, всё замедляется, это естественно.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
С ним очень тяжело работать, скорее всего, но мне его невозможно не любить. А главное – я его уважаю. Он с нами много разговаривал, просто для того, чтобы мы понимали его систему ценностей. Если зайти на его личный сайт, то там не много про музыку. Зато много про жизнь, семью, литературу.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Ему не важно было пиариться самому, важно, чтобы был интерес к теме. Своего рода дорогостоящий эксперимент тогда воплощали. Мы занимались посевом в сети его мыслей. Чем-то похоже на политику. Но без политических целей. Ну, например, проверяли реакцию на его музыку к сериалу «Примадонна». Не просто скачивания, а что люди говорят, что чувствуют, вызывали на разговоры в стиле – о чём вы думали, когда слушали эту песню. Правда, по телеку я сериал так и не посмотрела – по причине его отсутствия. С того момента, как родился старший сын, то есть уже 14 лет я смотрю ТВ только или по профессиональной необходимости через интернет, или случайно вижу в гостях.
А еще, Шульгин пробудил во мне интерес к Азии, конкретно к ЮВА – так популярному сегодня региону. И про интернет как бизнес я у него узнала – продажа контента, мобайл (он опережал российские реалии, всё время тыкал меня носом в какой-нибудь Сингапур, ох, как мне это потом пригодилось – понимание, что есть совсем другие люди и экономики!). Я тогда слов таких не знала – партизанский маркетинг, лидогенерация, CPC…

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
У меня ни одна работа не складывалась без чувства обаяния шефом! Может, поэтому с женщинами-начальниками совсем не сложилось. Хотя очаровывалась и женщинами-учителями в школе, и подругами сильно старше меня самой…
Мужчина – это широта мысли. Творчество, производство – чисто мужское начало. Маркетинг – чисто женская сущность: про «нравится» и «лайк». PR – тоже девочкино, разговор как часть мотивации к действию. Разговоры, уговоры, обёртки, упаковки. Мы практически заменили маркетингом производство.
Меня раздражают разные нравственные требования к мужчинам и женщинам. Добродетели и пороки одинаковы у людей вне зависимости от пола. Просто они у мужчин и женщин по-разному проявляются. Женщина терпелива, милосердна, мужественна. И это нормально. Чтобы рожать – нужно мужество. Чтобы ухаживать за больными – оно же. Но это совсем другое мужество, чем мужество сознательно идти на то, чтобы быть побитым, мужество идти в атаку.
В современном мире от мужчины всё чаще требуют женских навыков, и наоборот. Мужчины – тоже люди. Как я вижу – у нас всё чаще совсем об этом забывают. У нас теперь люди – это женщины, а мужчины – это такие неправильные люди. Как будто мальчишкам и отцам нет места в насущной реальности. А мне в их реальности интереснее.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Можно сказать, что так. После Шульгина я побыла на фрилансе, а потом случилась работа, где я встретила своего второго мужа.
Это был несостоявшийся туристический стартап в зоне SU. Гениальная идея была – создать в интернете полноценное представительство стран. Этого ведь до сих пор никто не сделал. Чтобы было полноценное посольство онлайн, проводник туристической политики. Георгий (муж – прим. автора) тогда собеседовал меня вместе с главным боссом – там ещё Fashiontime был в составе и разные оффлайновые бизнесы. А он был «правой рукой» владельца, такой IT-директор быстрого реагирования и административного профиля.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Да как обычно – неграмотное управление. Деньгами и людьми. Да ещё и конфликт собственника и управленца в лице меня. Забавно, что познакомились мы с этим владельцем на первом КИБе, куда я приехала просто слушателем. На втором КИБе я была уже докладчиком в разных секциях, на третьем – членом программного комитета, организатором секции, представителем одного из основных спонсоров. Два последних раза я беременная была, надо мной подшучивают наши рунетовские джентльмены до сих пор.
Вот между первым и вторым КИБами случилась у меня следующая системообразующая работа.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Шёл 2007 год. WebMoney пришли ко мне за … оффлайн-пиаром! Хотя нашли меня через профиль на Хабре. Задачу, думаю, я выполнила тогда – WebMoney в общем информационном фоне стали «кнопкой Рунета». Большая российская компания, работающая на глобальном рынке.
Я им безумно благодарна! За понимание, доверие, уважение. Я ведь еще на втором собеседовании догадывалась, что беременна. Меня взяли – и одновременно догадки подтвердились. Я помучилась, работа была нужна позарез просто, но скрывать не стала. Петру Дарахвелидзе моя отдельная человеческая благодарность – Пётр Георгиевич, будете читать, так и знайте! А ведь я там же и четвертым ребёнком – дочкой Сашей, забеременела. Мои коллеги мне даже коляску подарили, которая выдержала троих детей.
Рожала я практически без отрыва. Не понимаю, зачем делать из этого трагедию. Мне потребовалось только быстро показать результат, а в ответ получить предложение свободного графика.
По прошествии лет могу сказать, что если Шульгин показал мне интернет как среду для продвижения и маркетинга, то WebMoney ввели меня в «светский» Рунет. Должность и мощный бренд компании открыли мне дверь в «свой круг». Прикольно, правда? Продюсер и композитор – показал интернет для бизнеса, а компания интернет-экономики дала пропуск в гламур.
Кстати, в WM я снова стала универсальным солдатом коммуникаций. Это уже было невозможно в реальном секторе, зато требовалось в интернете.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
WebMoney – это сложная технологичная B2B компания. У них есть продукт. Тогда как было? Яндекс.Деньги — это для «физиков», а WM – это профессиональный инструмент. Хостеры, интернет-предприниматели всех мастей, держатели разных сервисов, интернет-магазины, эквайеры. И надо понимать схему бизнеса каждого.
Я не люблю B2C сегмент. Вот те же Mail.ru – там всё завязано на конечного пользователя, на огромную аудиторию, которую надо монетизировать. Внешне это как супер-большое медиа. Всё круто – но не для меня совсем.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Дима Васильев, когда мы вместе летели в самолете, предложил мне стать исполнительным директором NetCat. В WM мне было уже скучно. Дмитрий предложил другую позицию и вдвое больше денег.
И я, пиарщик, тогда неправильно скоммуницировала свой уход. Когда заскучала – молчала и работала. А потом сразу сказала «извините, я ухожу». А WebMoney – мужская компания патерналистского типа. Мне всего лишь надо было попросить чётко и вслух – просьбу бы выполнили, и я бы осталась….
Из NetCat я быстро ушла, мы взаимно остались друг другом недовольны. С компанией мы не совпали по масштабу, а с шефом – по темпераменту.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Да, если посмотреть, то полтора-два года работы на одном месте сменяются поисками чего-то нового. Как теперь принято говорить, проектная работа. Перерывов на декрет у меня не было – я переходила к Васильеву, к примеру, на 8-м месяце беременности, ни разу не была в отпуске по уходу за ребёнком.
Последний мой заход в крупный найм был в IQ One, на позицию директора по маркетинговым коммуникациям.
Главное, что может дать мне работа в сухом остатке – знания о новых рынках, и новые знакомства. Всё про людей, короче. И с этими людьми мы потом просто по жизни можем быть вместе, приятельствовать и дружить. И наоборот – мне сложно представить, что я работаю на человека, который мне неинтересен как личность.
Ну и ещё, конечно, я – человек-стартап. Пусть поедет, а сидеть за рулём дальше, поддерживать уже неинтересно.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Нет. Я, скорее, преподаватель, консультант, наемный проектный менеджер для решения чужих задач. Свое агентство у меня лишь потому, что я не хочу ездить в офис каждый день и хочу выбирать, на кого работать. Оно номинальное, это не бизнес, и сделать своё агентство – не цель жизни. Я много общаюсь с предпринимателями, вижу, кто из них мне нравится, кто уже успешен, и понимаю, что во мне их черт нет.
Кроме мужа и детей у меня нет дела, куда я бы вложила всю себя.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
У меня четыре сыночка и лапочка-дочка. Но разговоры о моем материнском героизме сильно преувеличены! Я знаю семьи, где семь и даже девять детей! И главное – у меня есть муж.
Это многое объясняет. И няня. Это многое облегчает.
Работа, между прочим, тоже давала все основания, чтобы не бояться материнства. Почему боятся? Потому что по большей части нас всех воспитывали ради трудовых и интеллектуальных побед. Честолюбия для, короче. И дома так раз – и скисаешь, кажется, жизнь мимо пролетает.
Для меня работа — это часть жизни. Иногда драматически и даже трагически бОльшая часть. Далеко не сразу я научилась находить баланс. Последний срыв в работу был в прошлом году. Надеюсь, что последний. Это теперь я знаю, что есть до много интересных способов проводить жизнь, и я с радостью бы не работала – детьми бы занималась и домом. Учила б их рисовать, читать, стихи писать.
И дети — часть жизни. Они не просто участвуют в нашей жизни – они ее создают. У каждого разные таланты и способности. Разные особенности и разное отношение к моей работе.
Федя интересуется гаджетами, интернетом, внешней стороной наших работ, читает, если где-то что-то пишут, пытается разобраться в программировании с помощью Георгия.
Никита может посидеть со мной поздно вечером. Иногда мне очень нужно, чтобы со мной кто-то посидел. Тихо очень поговорил, как прошёл день. Мне не всегда это нужно и не всегда есть — кому. У нас дома очень напряжённый график даже обычной жизни, очень плотный. Вот, когда Гоша не может — Никита сидит.
Илья — он тот ребёнок, который, скорее всего, будет меня ждать даже и допоздна. Старшие устают и отключаются, особенно, если учебный год, не лето. Младшие в полночь тоже спят, у них физиология такая. А Илья — ему будет в сентябре шесть — он будет лежать тихо, как мышь. Но когда дверь входная хлопнет — обязательно сверху (кровать-чердак, самодельная, между прочим) скажет: «Мама!». И это фантастически греет!
Саша — та утром обязательно поправит мне одеяло, поцелует, прикроет дверь, чтобы рядом со мной никто не шумел.
А Матвей — так он просто сам по себе мультик, источник позитива, потому что энерджайзер.
Но вообще они огромное количество домашних дел делают – пыль вытереть, полы помыть, сумки принести и т.п.
И с папой у них тоже у каждого свои отношения. Федя с ним про компьютеры, а Никита пойдёт в лес с ним помолчать, побродить с ружьём. Так и гармонизируют нас…
Илье с Александрой интересно, что именно я преподаю. Они это называют – мама учит.
Никите совершенно неинтересен интернет как механизм, среда, всякие там сервисы. От программирования его, по-моему, подташнивает заранее. Но он — тот ребёнок, который всегда спросит ночью после Харвеста: «Мам, а был какой-то интересный проект? Тебе какие понравились?». Он работал на РИФе в 2012 году, клеил наклейки, раздавал листовки, у меня тогда ADFOX был на небольшом PR-заказе.
Федя снимает. Снимал мои лекции, какие-то мероприятия, ему интересно послушать-потусоваться. Вообще оба они уже хотят работать — в смысле, зарабатывать деньги. И когда я на их примере поняла, как трудно сейчас подростку найти работу, хотя у меня подработки были с 9 класса, то просто обалдела.
Какое же мы сами себе инфантильное общество растим и лелеем! Полный конец обеда.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
О! Ненавижу это сравнение. Никогда ни один бизнес с человеческой жизнью нельзя сравнивать. Творчество, создание нового продукта – и для мужчины – может быть, и можно. Эмоции наверняка сравнимы. Но не бизнес. Хотя, уверена, многие относятся к бизнесам своим внимательнее, чем к детям, увы…
IQ One и Главстарт, совместно, скажем так, дали мне путёвку в жизнь стартапов. IQ One дал, снова: термины, знание новых рынков (венчурных инвестиций) и… должность. Именно как их представитель я попала в Главстарт. Потом из IQ One ушла, а у Морейниса осталась.
Отбор на первом уровне, короткие консультации экспертов. Ко мне реально очередь выстраивалась. По самой сути своей – преподавание, но очень сжатое во времени – это был фантастический адреналин! Я именно поэтому, наверное, преподавать люблю. Каждый раз, как вызов на турнир, на корриду, на диспут античный – и надо победить. Там же Гриша Бакунов ёмко выразил, что мне нужно: «Наташка — это такая нянька для стартапов, если б ещё за это и деньги платили».
Кто-то, кто не помер сразу после высказывания идеи, начал мне звонить. У меня даже был опыт менторства с владением миноритарной долей. Морейнис дал площадку, на которой свёл массу народу. Познакомилась лично с Бакуновым, с Алтуховым, снова начала общаться с Мишей Труфановым. Это всё профессионалы без понтов и люди большие. Да и сам Аркадий Фомич — личность интересная.
Потом я пришла в качестве эксперта к «гринфилдам». Морейнис в этот момент менял всю модель, а я по-прежнему хотела только реально быть полезной своими знаниями, если это возможно. Затянуло. У меня даже пост на ФБ есть об этом. Его расшарили со словами: «В этом ВСЯ Наталья»:
«Перебираю фотографии на ФБ. Смотрю прямо в хронике, что посвежее, поновее, поделовитее. Неожиданно для себя выяснила, что за время с тех пор, как я впервые услышала слово стартап в форме job-offer от Любы Симоновой, я: родила двоих детей, располнела на 2 размера, отрастила волосы, перестала бояться фотографий, где видны все мои недостатки.
Помню Рената Гарипова бездетным гонщиком, а Ксению Ёлкину — распевающей песни в холле «Лесных далей», когда нам казалось – тю, где мы, а где Яндекс…
И вообще, столько всего произошло! Четыре года, даже больше… Да, ещё Сергей Митрофанов и Дмитрий Алтухов – молодцы. То есть я могу гордиться самим фактом знакомства с гуру. А ведь если б не Аркадий Морейнис и Ольга Гриневская, я бы с ними вообще рядом не стояла. Ну а Григорий Бакунов – он просто легенда!»

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Это не менторство с опционом и долей, как его понимают в США. И там ментор обычно юрист или финансист. Мне ближе слово куратор или, как говорит теперь новый фонд, ФРИИ — трекер. Это такой человек, которому стартап может задать вопрос из практически любой области знаний, и тот или даст ответ, или найдёт того, кто ответит. И этот человек ещё раздаёт волшебные пендели и крендели. По обстановке.
Параллельно он может глубоко заниматься в стартапе тем, что он умеет делать вот совсем хорошо — допустим, в моём случае это коммуникации любого типа. Маркетинговые планы.
То есть пока стартап не вырос до того, чтобы взять отдельного специалиста, я могу закрывать определённую функциональность. На текущий момент времени я делаю это за гонорар. Без доли и опциона. А разово могу и так помочь.
В те дни, когда прихожу на Harvest или другое подобное мероприятие, я себя на 100% заранее готовлю к полной бескорыстной отдаче. И всем говорю, что вы можете туда прийти, даже если вы — взрослый бизнес, и задать мне вопрос.
Плюс я в жюри HSE 13K. И вообще с инкубатором ВШЭ мы работаем плотно, мне нравится их подход.
Дальше всё по принципу «хорошие люди должны пережениться». Я всё время складываю в голове паззлы из идей и людей. И знакомлю одних с другими. Правда, последний финал HSE стоил мне много нервов! Меня удручают те критерии инвестиционной привлекательности, по которым подобные популяризирующие предпринимательство отборы и конкурсы работают. До 90% социально значимых разработок, весь биомед — уходят в песок.
Для RSR — Russian Startup Rating – я, по сути, всего лишь один из экспертов, мнение которых — один из элементов сводной оценки и присвоения рейтинга. Там проекты много серьёзнее и интереснее для меня, чем очередные интернет-сервисы. Этот индекс совместно готовят и РВК, и Гринфилды, и PWC, и ряд фондов.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Я бы продолжила развивать собственный семейный подряд. И точно бы не делала ничего интернетовского и надстроечного, типа платёжки.
Может, продавала бы косметику. Может, муж делал бы всякое деревянное оружие в точной копии для мальчиков и девочек — и я бы помогала его продавать. Была бы его импресарио. Не просто декоративное абы какое, а как он делает нашим детям — нормальное тренировочное, сделанное по пропорциям тела владельца. В три года одни меч и щит, в 12 лет — другие.
Косметику — для таких как я. Которым 35 скоро, а на лице у них жирная и комбинированная кожа, а на руках и ногах сухая. И чтобы недорогая совсем.
В крайнем случае — какой-то образовательный бизнес, но бизнес-подход к образованию мне чужд.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Мне, конечно, очень приятно. Только можно я процитирую историка моды Александра Васильева? «Последних принцесс у нас расстреляли в 1918 году».
А если честно, у меня дома всего одно зеркало – в ванной. Отражение к нём — как античный бюст – до груди. То есть я уже семь лет живу без зеркала в том смысле, в каком его понимают женщины… Это если говорить про гендерное.

Наталия Мушкарёва (Чанышева):
Да. Православная христианка. Именно поэтому тяжело отношусь ко всякой эзотерике, гороскопам и гаданиям. Оккультизм нацелен на подчинение себе высших сил. Мы раскладываем карты и бросаем кости, когда хотим узнать, что с нами будет, стремимся манипулировать судьбой. Чтобы было, как я хочу. Причём здесь, в этой жизни.
Монотеисты – не только христиане, но и мусульмане, и иудеи – хотят знать волю о себе, чтобы её исполнить. Вне зависимости от того, нравится она или нет. Для спасения в жизни той. Но давай не будем наспех обсуждать. Всё равно из общения со мной – реального и виртуального – все это знают.