Краудсорсинг – модная тема. Ее популярности содействует созвучность с аутсорсингом и краудфайндингом (одним из видов краудсорсинга), популярность которых легко объяснима: первый давно известен, а второй – «про деньги». Однако присутствие рядом таких «родственников», скорее, вредит краудсорсингу – он кажется давно известным, хотя и немного модифицированным методом работы с респондентами. В самом деле, исследователи давно умеют проводить как массовые опросы, так и работать индивидуально или с десятком людей, из которых состоит традиционная фокус-группа. Но можно ли получить принципиально иную информацию, если увеличить это число на один или два порядка?
Ответ не очевиден. Давно известно, что новое сначала рождается в голове одного человека, и уж потом идея овладевает массами (или исчезает вовсе – это уж как повезет). Собрав вместе несколько сотен человек, можно гарантировать увеличение числа проблем, связанных с их взаимодействием, но каков будет – и будет ли — положительный эффект от такого собрания? На вопросы TheRunet отвечали представители компании «Witology», разработавшей собственные краудсорсинговые платформу и методологию, — Александр Малюков – президент и CEO компании и вице-президент компании Денис Костров.
«О краудсорсинге говорят разное. Вам приходилось сталкиваться с негативными мнениями типа «Это все ерунда»?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Приходилось и не только в такой мягкой формулировке. Когда люди сталкиваются с чем-то новым, они стремятся сохранить свою картину мира, и это нормально. Чаще всего наши критики говорят о трех проблемах краудсорсинга.
Первая заключается в возможной тривиальности выводов, получаемых в результате краудсорсингового проекта. Вряд ли кто-то будет возражать против мира во всем мире, но если это станет результатом исследования, т.е. такое предложение поддержат все участники, то что с ним делать? Вторая – это когда нам говорят, что хорошие идеи не будут услышаны из-за т.н. «социального шума».
Третья – это низкий КПД коллективной работы. Считается, что толпа сильна настолько, насколько силен ее самый слабый участник. Ну а поскольку мы одновременно работаем с сотнями людей, то среди них всегда кто-то сильнее, а кто-то слабее.
«Насколько серьезны аргументы ваших оппонентов и как вы, говоря языком менеджеров по продажам, работаете с этими возражениями?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Мы не только признаем эти вызовы, но и нашли способ их преодоления с помощью методологии ведения проектов, комплексной системы рейтингов и ряда других разработок. Наша цель не только найти талантливых людей и интересные решения, но и сформировать деятельное сообщество, коллектив людей, заинтересованных в совместной работе и способных внести свой качественный вклад.
Рекрутинг
«А вот с этого момента давайте поподробнее. Начнем по порядку: как вы собираете свою «толпу» или, другими словами, как происходит набор участников для проектов?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Под каждый проект мы проводим маркетинговую кампанию, используя, в первую очередь, интернет-ресурсы. Мы публикуем анонсы проекта или/и баннеры на различных форумах и сайтах, в социальных сетях и блогах на партнерских или коммерческих началах. На промо-странице проекта мы рассказываем о целях и предоставляемых возможностях (мотивация) для его участников. Там же мы проводим предварительное анкетирование, которое может быть как базовым (контактные данные), так и комплексным, включающим в себя психологические тесты, опросы по компетенциям и навыкам и т.п. Еще один – и очень важный канал – наша рассылка, которую получают те, кто уже участвовал в предыдущих проектах. Эти люди особенно ценны для нас: они знакомы с принципами нашей работы, платформой и в начале проекта помогают новичкам освоиться.
«Есть ли какой-то критерий выбора партнеров (сайтов, площадок) для размещения баннеров?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Все довольно стандартно: выбор зависит от тематики и особенностей проекта, то есть ищем те площадки, на которых бывает интересная, активная и соответствующая данному проекту аудитория.
«Известно, что есть люди, которые «работают», участвуя в исследовательских проектах (их называют «профессиональными респондентами»). Ресечеры стремятся выявлять таких персонажей и ограничивать их активность. У вас другое отношение к ним?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
У нас очень разноплановые проекты. То устраняем очереди в банках, то проектируем вокзал или город будущего, а можем и совершенствовать таможенное администрирование или набирать сотрудников для энергетической компании. Так что нашим респондентам замыленность взгляда по теме проекта не грозит, а стало быть, и нет причин ограничивать их участие в проектах. Мы вообще пионеры.
Методика
«Как вам удается быть столь универсальными? Что общего в ваших проектах?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Во всех проектах мы используем два основных инструмента: собственную платформу, своего рода «онлайн-среду», представляющую собой социо-семантичеескую сеть и собственную методику работы с респондентами, основой которой является фасилитация.
«Тут сразу два новых для меня слова: социо-семантическая сеть вместо ожидаемой «социальной» и фасилитация вместо ожидаемой модерации. В чем разница?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Начнем с первого. В социо-семантической сети связаны между собой, т.е. являются ее объектами, не только люди (как в социальной), но и документы. Участники проекта работают, а это значит, что они не только общаются, но оценивают, рекомендуют, критикуют, создают семантически значимые тексты. Это могут описания идей и контридей, обзоры, сделанные нашими сотрудниками и т.п. Важно то, что социальность, т.е. связанность между собой всех этих объектов и субъектов способствует неформальности общения.
«Но их же физически очень много: людей, документов и, как итог, высказываний. Вы их как-то сортируете, фильтруете? Ведь иначе возникает информационный шум.»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Мы их читаем, автоматически рейтингуем, но не фильтруем и, тем более, не удаляем за вполне понятным исключением постов, содержащих прямые оскорбления. У фасилитатора вообще нет кнопки «удалить». У нас запущен механизм «естественного отбора», то есть сообщество само выбирает то, что, по его мнению, достойно внимания. Сообщество – это живой организм. «Злого духа», который говорит: «Вот это мы оставим, а это удалим» попросту нет.
«Сообщество само фильтрует?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Наша система – это не «черный ящик», в который кидают идеи, с которыми там происходит нечто непонятное их автору. Нет, после появления идеи мы (или участники сообщества) тут же спросим автора, как это работает, что может помешать реализации идеи, а вот еще одна похожая на нее, они уживутся вместе? Начинается своего рода коммуникационный пинг-понг.
Один из ключевых принципов платформы – это система рейтингов. У слабых и не имеющих ценности идей понижается рейтинг, в итоге они выпадают из фокуса. Контент, на который обращает внимание большое число участников, активнее обсуждается. Так появляются топы идей, которые поддерживает сообщество. Оно их выбрало. Так что у нас своего рода управляемый мозговой штурм, управляемая демократия.
«Но к демократии во все времена были вопросы. Скажем, есть понятие «творческое меньшинство», а есть «молчаливое большинство». Если вы хотите, чтобы собранные вами люди создавали что-то новое, то следуя этой логике, вы должны отбирать их из «творческого меньшинства». Но судя по вашей практике набора участников, вы не склонны к жесткому отбору, тем более, по признаку креативности. Смогут ли члены собранного таким образом сообщества создать что-то действительно новое?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Мы оперируем другими понятиями. Не надо делить людей на группы по тем или иным признакам, надо все смешать. Social organization, массовое взаимодействие – это новый виток эволюционного развития бизнеса иобщества. Есть мировые тенденции, говорящие о том, что хаотичность системы, облачность и некая неструктурированная свобода каждого элемента не противоречит возможности саморегуляции. Другими словами, если создать правильные алгоритмы взаимодействия и правильно регулировать их – вот тут и нужна фасилитация – то все работает.
«С любыми людьми?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Не с любыми, а с разными людьми, мотивированными на коллективную работу. Мы должны собрать разных людей. Если мы даже сумеем привлечь только творцов, то этого не будет достаточно. Интересная идея обычно зарождается на грани знаний и опыта разных людей, их взаимодействие необходимо.
«А что нужно, чтобы проект получился?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
С моей точки зрения, нужно создать деятельное сообщество. Довести людей до той степени заинтересованности и вовлеченности в проект, чтобы сообщество само начало выдвигать требования к собственной работе, другими словами, чтобы оно могло критически оценивать результаты своей работы.
«Последовательность проведения проекта: генерация идей, контридей и т.д. всегда одна и та же или может гибко изменяться?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Она меняется, мы можем выстраивать любые последовательности в зависимости от требований проекта. Конечно, есть и всегда присутствующие этапы, например, знакомство участников с площадкой, ее структурой, правилами и поведения и так далее. Но они имеют подчиненный, технический характер.
«Почему вы выделяете фасилитацию как существенный элемент вашей методики? Чем она отличается от всем известной модерации?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Отличается не столько формально – и тот и другой поддерживают общение участников проекта, – сколько сущностно. Модератор – это тот, кто поддерживает ограниченные условия дискуссии. Фасилитация более активна. Она направлена на то, чтобы делать коммуникацию более конструктивной. В случае если люди начинают одно и то же обсуждать, фасилитатор выделяет основные точки дискуссии, указывает на них, фиксирует их, за счет этого коммуникация переходит на следующий уровень. Он максимизирует КПД группы за счет того, что правильно настраивает взаимодействие.
Александр Малюков:
При этом фасилитатор не принимает решение за сообщество. Он не говорит: «Мы решаем проблему следующим образом». Он говорит: «Мы переходим к этапу, в котором ваша задача раскрыть сущность вот этого». Очень важно свободное творчество людей, а модерация может убить его.
«Но откуда вы берете этих волшебников — фасилитаторов? Импортируете?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Мы готовим их сами.
«А кто в таком случае обучает их учителей?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Учителя учителей работают в нашей компании. У нас есть несколько человек, в том числе я, которые имеют существенный опыт фасилитирования. Мы прошли подготовку в Международной методологической ассоциации, которая исторически выросла из Московского методологического кружка Щедровицкого.
«Эта квалификация как-то закреплена документально? Выпускники получают сертификаты?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Пока нет, но вопрос прорабатывается.
Александр Малюков:
Хотелось бы, чтобы так было. Пока мы готовим кадры для себя. Поскольку мы совсем недавно были стартапом, в дальнейшем мы планируем выйти на такой уровень, чтобы готовить фасилитаторов для рынка, потому что один из видов предоставления наших услуг – это предоставление лицензий клиентам и обучение персонала, подготовка персонала для работы.
«Кому принадлежит методология, по которой вы работаете? ФОМу?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Это проприетарная методология нашей компании, «Витологии».
«Но почему руководитель ФОМа, Александр Анатольевич Ослон выступает на конференциях с докладами на эту тему?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Он является одним из основателей нашей компании вместе с Сергеем Кареловым, идеологом нашего проекта.
«Сколько людей надо вовлечь в проект, чтобы он прошел эффективно? Назовите минимум.»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Около 300. Это число получено опытным путем, хотя, конечно, оно достаточно условно и обозначает только порядок величины.
«И все они работают? Сколько же информации приходится пропускать через себя вашим модераторам, простите, фасилитаторам, если каждый активный участник ежедневно пишет десятки постов!»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Степень вовлечения в проект у людей, конечно, разная. Активных участников у нас обычно 10% — 15% от общего числа. Первоначально мы привлекаем в проект 1000 и более человек, это позволяет добиться достаточно высокой степени интенсивности потока сообщений.
«Представители заказчика наблюдают за проектом, находясь «за стеклом», как в традиционной фокус-группе?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Нет, они есть в общем списке участников, никакой преграды, «стекла» между ними и рядовыми участниками нет. Но представители заказчика собраны в одну группу и «маркированы», все знают, что это эксперты.
«Простите, но если есть сотня-полторы активных людей – зачем нужны остальные?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Начнем с того, что мы достаточно условно обозначаем 10% людей как активных, реально работает гораздо больше. Уровень вовлечения в проект меняется достаточно плавно. К тому же среди «активных» немало т.н. «болтунов», людей, которым нравится быть на виду при том, что их речи (посты) часто малосодержательны. Такие люди, как правило, не доходят до финальной стадии, их идеи отсеивают другие участники. Зато люди, которые говорят «редко, да метко», высказывают, пусть и не часто, интересные идеи, имеют все шансы быть замеченными сообществом.
«Сообществом или фасилитаторами?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Повторюсь: наши сотрудники не влияют на решения сообщества в принципе, это наша концепция. Они лишь поддерживают работу механизма – системы рейтингов, — который «поднимает» популярность интересных идеи. Если та или иная идея кажется сообществу важной, она становится заметной вне зависимости от степени общительности ее автора. Его идеи могут подхватывать и дорабатывать другие – в соавторстве. Тем самым мы не теряем важную идею.
Возможно ли коллективное творчество?
«У меня не идет из головы один пример. Если бы до появления автомобилей людей спросили, как улучшить транспорт, они не стали бы описывать прототип автомобиля, а сказали бы: «Надо, чтобы лошадь быстрее ездила». И компьютер не смогли бы «придумать» рядовые будущие пользователи даже на уровне идеи. Революционные идеи могут придумать отдельные люди, творцы, но не сообщество. Оно обычно консервативно и не может не только придумать, но и оценить такую идею, ведь для этого-то и надо быть своего рода провидцем. Или ваши фасилитаторы делают это в режиме «ручного управления»?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
По поводу индивидуального гения я могу поспорить, не все так очевидно. Часто гениальные, да и просто интересные идеи рождаются на стыке знаний, причем, происходит это в несколько итераций. Например, если бы изобретали новый светофор, то команда, состоящая из бабушки, мамочки, художника, физика и градостроителя, вполне имела бы шансы на успех. Мама скажет, как его сделать удобным для человека с коляской, бабушка – для человека, который плохо видит и слышит. Градостроитель впишет его в городскую среду и сделает заметным и безопасным, а художник — красивым. Так что сообщество может быть и креативным, и полезным.
Но есть важное ограничение. Если мы соберем одинаковых людей, с одинаковыми взглядами, с одинаковой профессией и специализацией, то вряд ли получится что-то толковое. Поэтому нам интересны открытые большие проекты национального масштаба, нам интересны взгляды на проблему людей, живущих в разных – больших и маленьких – городах. И еще важно, чтобы эти люди представляли широкую сферу знаний. Чем обширнее знания человека, тем честнее он признается, что почти ничего не знает.
Денис Костров:
Александр затронул очень важную тему. Наши основные заказчики – это крупные корпорации. Они приходят к нам с проблемами, которые уже много раз обсуждены у них внутри компании. Однако проблемы не исчезли, и для решения нужен новый свежий взгляд на них. Причина этого довольно тривиальна: они, заказчики, иногда не могут увидеть себя глазами потребителя. Значит, нам надо собрать самых разных их потребителей и создать коммуникационную площадку. Конечная цель – сделать так, чтобы они – заказчик и его потребители – поговорили друг с другом. Вот на стыке этого разговора, этой коммуникации и рождаются те самые идеи, которые соединят спрос у одних и возможности других.
Взгляд сверху
«Звучит прекрасно, но зачем так сложно? Вот конкретный пример. В недавнем проекте РЖД об улучшении сервиса на вокзалах вы собираете от участников их наблюдения об основных потребителях этих услуг (мигрант, бизнесмен, путешественник и т.п.). Затем ваш сотрудник обобщает их и описывает детальный портрет каждого сегмента. В дальнейшем этот портрет становится основой для генерации тех или иных идей сервисов для каждого сегмента. Сбор подобной информации – это обычная работа маркетолога. Но вы ее поручаете непрофессиональным и не готовым к ней людям. Естественно, что полученные портреты получаются неполными, например, в них отсутствуют описания субсегментов (скажем, путешественники бывают очень разные: одиночки, группами, семейные, молодые и возрастные и т.д.). В итоге, неполным становится и смысловое поле, на котором «вырастают» генерируемые участниками идеи. Этого можно было бы избежать, просто наняв профессиональную команду или обучив участников некоторым простым маркетинговым приемам – того же сегментирования. Почему вы этого не делаете?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Мы не считаем, что в ходе наших проектов можно – и нужно! — обычных людей со своими профессиями, со своим багажом знаний, вдруг превратить в профессиональных маркетологов, которые профессионально придумывают услуги. Про портрет потребителя мы их спрашивали с другой целью. Наверно, если бы надо было собрать всю информацию для сегментирования целевой аудитории, были бы наняты маркетологи. Но у нас на этом этапе была своя сверхзадача. Представьте, вы каждый день приезжаете на вокзал, пользуетесь теми или иными сервисами, садитесь на электричку, едете по своим делам и т.д. Вы живете обычной жизнью. И вот вы приходите на проект. Раньше вы видели «что есть», а теперь надо задуматься о том, «чего нет». А тут надо, чтобы вы переключили свой взгляд на вещи…
Александр Малюков:
… с прикладного ракурса: Это называется helicopter view: посмотреть на ситуацию сверху, с вертолета. Вот вы пришли на вокзал, подумайте не что есть, а чего не хватает: вам нужна салфетка для обуви, ступеньку надо сделать пониже и т.д. Это, конечно, самые простые примеры.
Денис Костров:
Поэтому мы не рассчитываем на то, чтобы охватить потрет потребителя целиком, да и заказчик не ставил так задачу, нужен список услуг. Но на пути к нему нам надо оторвать людей от рутинной ежедневной жизни. Это то, что мы называем в целом по сообществу – «выделить экспертную позицию пользователя». Пользователь – это человек, который сталкивается с объектом каждый день, у него есть внутренний опыт пользования. И для того чтобы проект был успешен, нужно вот этот внутренний опыт превратить в отчужденный и некоторым образом описанный. Как раз для этого «взгляд сверху» мы и используем. Не все, что делается в проекте, ориентировано на создание базы знаний. Некоторые действия имеют цель создать определенный настрой у людей.
Зачем нужен Интернет
«Скажите, а интернет-среда принципиальна для таких проектов? Разве нельзя 20 человек вывезти за город на 3 дня и решить проблему?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Мы не работаем с десятками, мы работаем с сотнями и тысячами людей, это наш профиль.
«Профиль – это не самоцель. Для чего нужно большое число людей?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Для того чтобы создать уровень активности, необходимый для возникновения деятельного сообщества. С одной стороны, нам важно использовать Интернет, который принципиально расширяет нашу географию. Но в Интернете, где человек может все время отключиться, нужный уровень активности достигается за счет потока: Интернет не замерзает, и когда бы ты не зашел на площадку, там должны происходить события. А значит, людей должно быть много.
Александр Малюков:
Причем, как и в любом сообществе, между людьми возникают не только деловые связи. У нас даже браки есть на проектах..
Что они там делают?
«Звучит заманчиво. Но какова процедура? Что делают люди на ваших проектах?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Она, естественно, меняется в зависимости от специфики проекта. Очень крупными мазками это будет выглядеть так. Первые несколько дней вводный технический этап – знакомство с площадкой, ее возможностями, сервисами и т.п. Можно назвать его «обучающим». При необходимости может быть добавлен «раскачивающий» этап, когда люди выдают контент, не используемый для финального отчета. Например, это описание типового пользователя услуг вокзалов, о котором мы уже говорили. Затем генерация идей по теме проекта. Потом их оценка участниками сообщества, генерация контридей (у физиков это называется «адвокат дьявола», т.е. продукцирование возражений, мешающих реализации основной идеи). Идей много, но и людей много, так что можно распределять нагрузку. Каждый участник должен просмотреть и оценить не все идеи, а только посильное число – 20, 30, 50 идей. Их распределяет невидимый для сообщества фасилитатор. Каждый участник и каждая идея постоянно «взвешиваются» по определенным формулам. Т.е. вес оценки авторитетного участника выше, чем «рядового». Затем мы объединяем схожие идеи. Участники также могут объединяться в команды для совместной доработки своих идей. Голосование по идеям проходит анонимно, это блокирует схему «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку». Ну а потом приходит заказчик, забирает идеи, а наиболее активные и авторитетные участники получают призы.
«И что за призы?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Разные. Есть, например, приз – высокая должность на испытательный срок. Т.н. социальный лифт. Вы можете стать советником президента собственной компании, даже если вчера вы были курьером, например. Призом может быть признание коллег, общественное признание, или возможность стать звездой, экспертом. У нас нет погон и градаций. Если сообщество тебя признало экспертом, то ты и есть эксперт, цитируемый, упоминаемый, популярный. Как вы думаете, насколько важно было для него получить планшет или телефон? Телефон он может купить, а вот признание и возможность самореализации не купишь. При этом у нас есть, конечно, и материальные призы: гаджеты, интересные поездки, например, на Адронный коллайдер.
«С какими типами проектов вы работаете?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Сразу оговорюсь, пока мы еще на стадии накопления опыта, так что это не выводы, а лишь впечатления. Лучше всего нам подходят проекты, связанные с улучшением продуктов, open innovation, активно обсуждаемые сегодня в мире. Никто лучше конечного пользователя не знает, что ему удобно в продукте, услуге или сервисе, а что ему неудобно. Вот эти маленькие доработки, маленькие предложения, маленькие идеи пользователей, которые позволят сделать этот продукт лучше, и считается наиболее перспективным направлением.
Второй тип проектов имеет пока рабочее название «Обустройство среды взаимодействия с пользователями». В этом случае Заказчик приходит к людям, которые пользуются его услугами, и спрашивает: «Как нам сделать так, чтобы нам с вами было удобно общаться». Например, так делал «Сбербанк» в проекте «Розничный офис», когда он спрашивал: «Что вам удобно?» и «Что вам неудобно?», «Где зоны напряжения в наших розничных офисах, что там нужно поменять».
Третий тип проектов – это отбор людей crowd recruiting. Идея в ней примерно следующая. Заказчик, например, Росатом (реальный опыт), выставляет ряд интересующих его задач, каких-то кейсов, каких-то проблем, которые действительно существуют у них на предприятиях. Затем мы собираем недавних выпускников ВУЗов и студентов-старшекурсников и предлагаем им решить вопросы заказчика. Далее, наш клиент на основании анализа рейтингов участников на площадке и качества их работ делает свои выводы: приглашают на работу, включают в кадровый резерв и т.п. Проще говоря, проводится конкурс, и работодатель смотрит, кто лучше справился с решением реальных задач.
Наконец, есть еще проекты, связанные с оптимизацией бизнес-процессов. Они, как правило, ориентированы на сотрудников компаний. Менеджеры на местах знают, где возникают проблемы, но их взгляд «замылен» и нужен свежий. Могут быть и проекты, в которых участвуют только работники компании-заказчика, без внешних респондентов. Скажем, руководитель компании может и не знать про проблемы удаленного офиса, про то, с чем приходится сталкиваться менеджерам по продажам. В ходе такого проекта мы «вытаскиваем» из людей их скрытый опыт. При решении таких задач приветствуется анонимность — статусность человека не должна влиять на отношение к его идеям. Порой люди выбирают очень забавные псевдонимы — были и пусики, масики, котики, солнышки, кто как себя видит. Смешно бывает видеть, кто был этим «солнышком», когда вскрывается конверт с именем победителя.
«Есть ли у вас ограничения по тематике?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Да. Мы не должны спрашивать людей про самих себя. У нас, например, был проект, в котором нас просили задать вопрос людям, почему они не хотят быть предпринимателями, при этом попытаться из них вытащить какие-то внутренние причины. Мы от этого проекта отказались, потому что спрашивать людей неподготовленных об их собственных стереотипах, установках и всем прочем – это бессмысленное занятие.
«Какова минимальная стоимость проекта, которыми вы занимаетесь?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Если тема интересна и хорошо ложится на наши технологии, мы найдём способ договориться о цене с заказчиком.
Перспективы метода
«Ваша методика меняется?»
— Дмитрий Фролов
Денис Костров:
Конечно. Основой для изменений является, в первую очередь, анализ опыта, мы стараемся проводить его после каждого проекта. При необходимости что-то меняем. Например, мы существенно изменили темп ведения проекта, когда поняли, что переоценили подготовку своих участников
«И каковы перспективы вашей компании, как вы себе представляете будущее? Возникнет ли массовый спрос на такие проекты?»
— Дмитрий Фролов
Александр Малюков:
Будем расти. Как упомянула ранее, мы планируем начать продажу лицензий для использования нашей платформы и методологии, обучать фасилитаторов. Будем открывать новые направления применения, причем, особенно интересной выглядит социальная сфера. Сегодня мы назвали четыре направления, но их может быть гораздо больше. Скажем, медики США, например, провели программу «Спасем 100,000 жизней», обработали все зафиксированные врачебные ошибки, повлекшие летальный исход , и существенно сократили смертность в госпиталях Америки. Похожий проект можно сделать и в России. Есть масса социальных проблем, которые можно и нужно решать с помощью краудсорсинга. Надеемся внести свой вклад!