В конце марта компания «Смартфин», один из крупнейших игроков на российском рынке мобильных платежей, объявила о привлечении инвестиций на сумму пять миллионов долларов. Средства будут направлены на развитие бренда 2can — торговой марки, под которой «Смартфин» продвигает системы мобильного эквайринга и решения для быстрых безналичных транзакций. TheRunet поговорил с генеральным директором «Смартфин» Николаем Жмуренко о будущем мобильной коммерции и онлайн-платежей.
TheRunet: Пластиковых карт в России уже больше, чем людей, растет и популярность оплаты товаров картой в интернете. Тем не менее, вокруг законодательного регулирования онлайн-платежей продолжает существовать неопределенность. На RIW-2012 в разговоре с министром связи Никифоровым вы упоминали, что хорошо бы избавиться от бумажных чеков. Что изменилось за два года?
Николай Жмуренко: Пока ничего глобально не изменилось. В законе о контрольно-кассовой технике 54-ФЗ расчеты картами приравнены к расчетам наличными. И в том, и в другом случае необходимо пробивать фискальный чек. Выглядит это достаточно странно, потому что в свое время, когда вводился в действие (в 2003 году — здесь и далее прим. TheRunet), — как я понимаю, как многие понимают, его идеей было поставить под контроль наличные, которые никак до этого не контролировались, в отличие от безналичных платежей. Безналичные проконтролировать налоговой службе не составляло труда тогда, не составляет труда и сейчас, так как это расчетные счета компаний в банках, это информация о деньгах, счетах по отчетности компании, по отчетности банка.
По каким-то причинам, тогда в законе через запятую после наличных поставили карты. Почему так сделали? Может, потому, что тогда карточный рынок был не особо развит. Мало кто понимал, что это за зверь: было небольшое количество карт, минимум точек, которые их принимали. Сейчас ситуация значительно изменилась. Вы, наверное, знаете, что у нас эмиссия карт больше, чем население, — по последним данным, около 220 миллионов карт при населении 148 миллионов. Инфраструктура приема карт развивается все больше, соответственно, ими все больше расплачиваются. В прошлом году количество расчетных операций превысило количество снятий в банкоматах. Карты в нашей жизни активно используются — это с одной стороны.
С другой стороны, расчеты картами становятся все более многообразными: можно расплатиться картой через терминал, можно расплатиться ею в интернете, привязать ее к мобильному приложению. Кроме расчетов картами появляются другие способы электронных расчетов. В этих условиях ситуация, при которой карты с точки зрения 54-ФЗ рассматриваются как наличные, становится все более странной. Мы это обсуждаем и среди компаний-участников рынка, с платежными системами (Visa и MasterCard), обсуждаем на различных ассоциациях и будем прилагать усилия, чтобы донести эту проблему до законодателя.
После выхода странностей стало еще больше. У нас карты — это один из видов электронных средств платежа (другой — это, например, электронный кошелек). То есть, у нас один из видов электронных средств платежа, один из видов безналичных расчетов подлежит фискализации через кассовый чек. Непонятно почему, чем он особым отличается от других видов. Когда я расплачиваюсь картами, я никому не даю наличных. Фактически тем самым я даю указание своему банку списать с моего счета деньги в пользу получателя, просто это указание осуществляется сложным способом: сначала идет некий поток информации в Visa или MasterCard, дальше — в банк-эмитент моей карты, потом возвращается обратно. Это движение информации необходимо для того, чтобы мой банк-эмитент получил указание от меня перечислить деньги с моего счета на расчетный счет продавца.
В общем-то, ничем не отличается от того, что я делаю, когда захожу в интернет-банк и даю указание перечислить деньги продавцу; а зайти я могу как со стационарного компьютера, так и с мобильного устройства. Могу прямо перед продавцом войти в интернет-банк и оплатить (и мне не должны выдавать кассовый чек) либо воспользоваться инфраструктурой Visa, MasterCard и дать такое же указание, но тут мне обязаны будут выбивать кассовый чек. Могу расплатиться и кошельком Яндекса, например, и в этом случае дело обойдется без кассового чека. Возможна и комбинированная операция. Я, например, пользуюсь двумя службами такси, одна из которых подпадает под действие 54-ФЗ, а другая не подпадает. В первом случае я, выходя из машины, оплачиваю напрямую, а в другом случае деньги сначала зачисляются на электронный кошелек и уже с него перечисляются таксисту. Вроде это карточный платеж, и требуется выбивать фискальный чек или выдавать бланк строгой отчетности. Во втором же случае это не карточный платеж, а комбинированный: начался с карточного, а закончился расплатой с кошелька.
Мне кажется, вся эта странная ситуация происходит потому, что со времени принятия закона 54-ФЗ прошло уже много-много лет, инфраструктура развилась, способы расчетов стали многообразнее, появляются инновационные способы безналичных расчетов, но никто не оглядывался назад, не думал, что пора вносить правки в закон о кассовой технике, приводить его в соответствие с инновационными способами расчетов.
Есть ощущение, что правила, наоборот, ужесточились. Можно вспомнить то же про требования к кассовым чекам — их теперь нужно выбивать в течение пяти минут после покупки.
Я бы не назвал это ужесточением, я бы сказал, что это уточнение. Раньше налоговая считала, что курьерам интернет-магазинов можно пробивать чек с утра, а теперь налоговая считает, что нужно пробивать чек на месте. Такое уточнение — на самом деле не самое важное и не самое странное. Есть более необъяснимые ситуации; например, еще до выхода этого «письма про 5 минут» при онлайн-оплате я захожу в интернет-магазин и расплачиваюсь карточкой — нужно тоже выдавать кассовый чек. Раньше, если это физический товар, происходило следующее: я зашел в магазин, расплатился картой, мне пообещали, что на следующей неделе покупку привезут. Если это большой известный магазин, я поверю, заранее оплачу картой, а на следующей неделе мне курьер привезет товар и там будет лежать кассовый чек. Сложней другая ситуация: я захожу в интернет-магазин и покупаю софт, оплачиваю картой, скачиваю файл; и никто мне ничего не привезет, нет кассового чека, они курьеров даже не держат за ненадобностью. Но закон то для таких ситуаций не дает исключений.
Я этой темой интересовался, расспрашивал в разных ситуациях разных участников рынка: почему вы так делаете, не нарушаете ли вы 54-ФЗ? На это мне отвечали, что не нарушают, потому что не принимают платеж по карте, ведь заходя на платежную страничку и там вводя номер карты, вы не нам перечисляете деньги, а нашему банку, который их получает и уже потом нам безналично переводит. Если двигаться в рамках этой логики, то тогда никто из принимающих карты не должен выбивать чеки, потому что никто напрямую не получает деньги. В любой торговой точке на улице, в которую вы заходите и расплачиваетесь картой, вам выдают кассовый чек. Но в рамках логики, которую нам преподносят онлайн-торговцы, они не должны выдавать кассовый чек, потому что они не принимают платеж, их банк-эквайер принимает. Мы возвращаемся к тому, с чего я начал. В 54-ФЗ расчеты картами включены достаточно искусственно, потому что расчет картами — это безналичный платеж с неким особенным способом подачи указания в банк на перевод, и поэтому, как только начинаешь копать глубоко и разбираешься, что там за спиной, понимаешь, что иногда очень сложно применить 54-ФЗ.
По сути, ситуация возникла как с законом о персональных данных, что, может быть, его и нарушают, но формально ни у кого наказывать или, по крайней мере, разбираться не было до сих пор желания.
Насчет доказывать и разбираться, не знаю, но если возникнет такое желание, будет очень интересная коллизия, потому что все докатится до суда, и в суде начнется…
Реальной практики никакой не было.
Действительно, я никогда не слышал о том, что за онлайн-продажу и невыдачу кассового чека кого-то наказывали. Опять же, очень интересно, как будут пытаться наказать либо объяснять, как должен был действовать торговец. После появления «письма про 5 минут» все стало еще более запутанным. Раньше было так: оплачиваешь в магазине картой, на следующий день привозят товар и кассовый чек, в котором пропечатано время. Наверное, это было время, когда курьер забирал товар со склада. Теперь же чек должен быть и выбит, и передан где-то в районе 5 минут вокруг оплаты и передачи товара. А эти два события разведены во времени: я оплачиваю сейчас, а товар получаю завтра. Если следовать требованиям формально, магазин должен как-то материализовать передо мной курьера, который мне должен это все выдать тут же, мгновенно, а потом на следующий день доставить мне товар. Фактически если начать буквально следовать этому письму, то интернет-торговля с оплатой по карте на сайте должна вообще остановиться.
А если магазин резервирует деньги на карте, а чек выбивается временем доставки одновременно со списанием, можно ли так обойти систему?
Кстати, интересная идея, я никогда не задумывался, что резервирование именно для этого можно использовать. Я сам покупаю в таких магазинах и знаю, что там резервирование в первую очередь происходит из-за того, что неизвестна точная сумма. Особенно когда речь идет об овощах, фруктах, вес которых заранее неизвестен, когда что-то не привозится, из-за чего оплата происходит потом, уже по факту. Может, нужно порекомендовать всем интернет-торговцам поступать так же. В момент, когда я ввожу номер карты, система резервирует деньги, а потом на следующий день курьер приезжает вместе с товаром и пробивает чек. С другой стороны, из резерва деньги списывают не в момент передачи товара, а потом, ближе к концу дня — опять получается разрыв. И мы снова говорим о том, как создать кривые схемы выхода из странной ситуации с 54-ФЗ и безналичными карточными платежами. Мне кажется, прямой путь — исправление 54-ФЗ — правильнее.
Мы в этой ситуации придумали для интернет-торговли решение, интегрированное с фискальным регистратором. Фискальный регистратор — это часть кассы, «неполноценная» касса, там нет клавиатуры, экрана, но это та штука, которая имеет фискальную память и может пробить фискальный чек на основании данных, переданных со смартфона или планшета. Этот комплекс —мобильное приложение на смартфоне/планшете, которое взаимодействует с кардридером и фискальным регистратором, дает возможность нашим мерчантам, на которых распространяется требование 54-ФЗ, не нарушать требования регулятора.
Достаточно часто среди представителей электронной коммерции заходит речь о том, чтобы как-то попытаться снизить ставки эквайринга, так как малому бизнесу слишком дорого обслуживать карты.
В первую очередь снижение [стоимости] будет зависеть от позиций Visa и MasterCard, потому что, как вы знаете, основная часть комиссии, которую банк-эквайер удерживает с мерчанта, так называемая комиссия interchange, регулируется платежными системами. Почему эта комиссия была и, может быть, остается достаточно большой, на самом деле понятно. Еще совсем недавно карт было очень мало, сейчас они стали уже распространенным, привычным для покупателей средством платежа. За счет чего? За счет того, что банки-эмитенты выпускали эти карты, распространяли их, убеждали нас с вами, что карты — это удобно и даже выгодно. Я, например, пользуюсь картой с накоплением баллов авиакомпаний; есть банки, которые дают кэшбэк, делают какие-то подарки, начисляют бонусы.
Но банки-эмитенты — это коммерческие организации, им должно быть выгодно выпускать, обслуживать карты, дарить все эти подарки, кэшбэки, бонусы тем, кто расплачивается картами. За счет чего они это делают? Они это делают за счет комиссии interchange, которую банк-эквайер перечисляет банку-эмитенту. Поэтому можно понять, почему Visa и MasterCard установили и держали высокий interchange — чтобы стимулировать большую эмиссию карт. Иначе мы бы с вами сейчас сидели и обсуждали, как плохо, что в России, нет карт. Теперь мы обсуждаем другую историю: как плохо, что карты есть, их огромное количество, но не все мерчанты хотят их принимать из-за высокой комиссии.
И это вопрос некоего тонкого баланса. Тут нельзя рвануть, будет страшная история, если кто-то законодательно закрепит снижение комиссии до 0,01%. Это приведет к тому, что сначала торговцы скажут: «Мы готовы принимать карты», — но только потом эмитент перестанет их выпускать и проблема не решится. Сейчас, когда в стране уже очень большая эмиссия, должна начинаться аккуратная совместная работа Центробанка и платежных систем по плавному снижению ставки interchange до того уровня, когда, с одной стороны, выпуск/обслуживание карты остается выгодным для банка мероприятием, а с другой стороны, снижение комиссии за эквайринг вовлечет в прием карт новых мерчантов.
Что касается тарифов платежной системы: некоторые компании на западном рынке пробовали экспериментировать, например, брали не процент, а абонентскую плату. На ваш взгляд, какие могут быть другие бизнес-модели, чтобы продавцам было удобно и понятно?
Процент — это понятная история, зависящая от объема платежей. Если не принимал платежи по картам — ничего не платишь, принимал мало — платишь эквайеру мало. Если оборот по картам высокий, например у крупного интернет-магазина, то мы обсуждаем индивидуальную ставку.
Есть другие причины, почему многие мерчанты не интересовались безналичной оплатой по картам. Во-первых, микробизнес просто не мог раньше получить эквайринг, потому что банкам неинтересно работать с небольшим оборотом. Вторая причина — это мобильность, потому что, даже когда мы говорим о носимых POS-терминалах, — это вещь достаточно громоздкая, неудобная для постоянного ношения. Кроме того, традиционные POS-терминалы не очень подходят для каких-либо дополнительных функций, например интеграции с системами пользователя, создания на их базе автоматизированного рабочего места курьера. Ведь интересно не просто наличие терминала, а чтобы в момент осуществления расчета курьер не нажимал на кнопки, не вводил сумму, потому что можно ошибиться.
Если говорить про интернет-магазин, то ему интересно, чтобы курьер ввел номер заказа, а номер заказа был проверен в базе. Еще лучше, чтобы курьер отсканировал код на бланке заказа, и, после того как все это произойдет, информация тут же былы перенаправлена в ERP-систему интернет-магазина, а утром на устройство закачалась информация о заказах, которые нужно доставить. Т.е. нужно полноценное «автоматизированное рабочее место курьера». Традиционный POS-терминал для этого не предназначен, а вот смартфон/планшет — это «умное устройство», предназначенное в том числе и для такого бизнес-софта. Если мы говорим о нашем мобильном эквайринге, то ведение заказа, считывание штрих-кодов или QR-кода с бланков заказа, интеграция с ERP, — это все мы предоставляем своим клиентам.
Могут ли в какой-то момент платежные системы «съесть» рынок сами с собственными решениями по мобильным платежам?
У них нет своих решений. Платежные системы развивают инфраструктуру, на которой работают эмитенты, эквайеры, PSP, агрегаторы и т.д. Платежные системы регулируют взаимодействие участников этого рынка, поддерживают перспективные, отвечающие их требованиям проекты. Возможно, из-за такой поддержки возникает иногда путаница, ощущение того, что это сами платежные системы Visa или MasterCard делают свои проекты.
Можно и о нас сказать, что мы — проект Visa. Если вспомнить, как мы начинали в сентябре 2012 года, то наша первая транзакция была на пресс-конференции, которую проводила Visa. Я потом видел в интернете комментарии, когда писали о нашем проекте, в скобках указывали, что это «совместный проект Visa, Промсвязьбанк и Смартфин»; о других проектах тоже так писали. Это неправильно, мы являемся проектом, решение которого удовлетворило требованиям Visa по безопасности, перспективным проектом, развивающим новый сектор рынка, поэтому были поддержаны Visa. И другие проекты очень часто ошибочно считают собственными решения международных платежных систем.
Еще пример. MasterCard любит сейчас демонстрировать на всяких больших выставках разные девайсы и приложения для мобильного эквайринга. Но это тоже не «решение MasterCard». Это компании-участники программы MasterCard mPos BestPractices. Она была представлена MasterCard в феврале прошлого года на Mobile World Congress в Барселоне. Мы тогда стали первым от России участником программы. Сейчас там появились и другие российские проекты, но это не значит, что все мы — это MasterCard, хотя можно увидеть их стенд, на котором будут выложены примеры участников.
То же самое и Visa. Она запустила VisaReady — более сложную программу, потому что там требуются лабораторные тестирования и т.д. Недавно мы прошли все сертификационные процедуры, и наше решение для мобильного эквайринга, позволяющее работать как с магнитной полосой, так и с чиповыми картами, — теперь в списке VisaReady —первое российское «magstripe/EMV + signature» решение.
Платежные системы активно продвигают в России решения на .
NFC не противоречит тому, чем мы занимаемся. Опять-таки, международные платежные системы продвигают идею, инфраструктуру, правила. А эмитируют бесконтактные карты, заливают карты в смартфоны, производят и устанавливают оборудование для бесконтактного приема участники рынка — банки, специализированные компании, но не Visa и MasterCard. Как и мобильный эквайринг, это решение, которое потом кто-то должен развивать. Вот есть карта Тинькофф, которую можно заливать в смартфон. Кто владелец этой системы? Тинькофф, а не MasterCard. Платежная система не является конкурентом различным провайдерам. Платежная система — это законодатель, а есть множество исполнителей. А вообще бесконтактные платежи — интересная штука. Если она будет развиваться, будет расти эмиссия бесконтактных карт, мы тоже будем в эту тему встраиваться на стороне приема платежей, на стороне мерчанта.
Как-то она медленно все-таки развивается.
Полностью согласен. Эмиссия —220 миллионов карт, а бесконтактных из них по состоянию на осень прошлого года было около 1%. Если говорить об NFC, о смартфонах как о платежном средстве, там и того меньше — сотня тысяч работающих в рамках пилотных проектов NFC-смартфонов. Может оказаться потом, что это не NFC, а какой-то другой стандарт, iBeacon, например. Мы эту тему внимательно рассматриваем.
Если бы сейчас бесконтактных карт было не два миллиона, а хотя бы 20, тогда бы мы начали думать над решением. Пока мы для себя не видим такой необходимости. Мы — развивающийся проект, мы делаем вещи, которые нужны сегодня, завтра. Когда мы запускали сервис в марте 2012-го, то обсуждали внутри себя, делать ли поддержку карт с чипами; запустились с поддержкой только магнитной полосы, так как чиповых карт мало было. Рынок развивается, количество чиповых карт стало больше, в какой-то момент Visa предложила провайдерам mPOS переходить на комбинированный девайс, и мы согласились. Мы к февралю текущего года приняли решение, начали мигрировать и мигрируем. Первые клиенты уже активно принимают участие. Постепенно мигрировать будут старые клиенты. Может быть, когда-то будет такая же история с бесконтактными картами. А может, в mPOS это и не понадобится.
У бесконтакта есть конкретные, очерченные сектора — транспорт или мелкие кафе, где подбежал, взял бумажный стакан с чаем, махнул картой и побежал дальше. Всем этим секторам, где надо быстро и где маленький чек, разрешено правилами платежной системы не вводить PIN, не ставить подпись. Как только выходишь за пределы этого чека, как только у тебя получается сумма больше 1000 рублей — нужно использовать PIN или подпись. В этом случае вся красота решения пропадает. А у нас в мобильном эквайринге средний чек около 3000 рублей. Я упомянул, что тестирую бесконтактную карточку, и единственное место, где я ее использую в Москве, — это…
Аэроэкспресс?
Нет, там не использую, потому что там я заказываю себе билет заранее через мобильное приложение и резервирую место. Я ее использую на BP, при этом понимаю, что удовольствия от этого большого не получаешь, так как чек за бензин больше 1000 рублей. То время, которое я экономлю, когда прикладываю карту к терминалу, вместо того чтобы вставить ее чипом в терминал, съедается радикально тем временем, которое я трачу на ввод PIN-кода.
Аэроэкспресс — там да: подбежал, махнул, вводить ничего не надо, вошел; в автобусе, в метро, в Starbucks чашку чая взять на лету. Это такие конкретно очерченные сектора, и если говорить про нас, про мобильный эквайринг, то не так много таких секторов попадают к нам. Сразу, что приходит на ум, это таксист. Там тоже средний чек меньше тысячи. Когда бесконтактных карт будет половина, то, наверное, тогда мы будем решать, нужно нам или не нужно добавлять функцию NFC, приема платежа по бесконтактной карте.
На российском рынке есть проекты крупных банков, интернет-компаний. Есть определенный интерес у мобильных операторов. Рынок получается очень конкурентный. Тяжело ли работать или у стартапа есть преимущество в гибкости и скорости?
Вы правы, крупные игроки разворачиваются очень медленно. Опять же, вопрос, о каком рынке мы говорим. Если о рынке мобильного эквайринга, я бы не сказал, что большие разворачиваются, делают что-то свое. Я даже больше скажу, я знаю только один банк, который имеет свой продукт. А так-то, в принципе, если говорить о рынке мобильного эквайринга, то конкуренция идет между стартапами. Сейчас это четыре основных игрока на рынке мобильного эквайринга, каждый из них — это некий самостоятельный проект, развивающийся с нуля, как стартап. Дальше можно сравнивать и обсуждать, насколько про кого-то из них можно сказать, что это составная часть чего-то большого. LifePay можно назвать составной частью банковской группы Life. А можно сказать, что SumUp — это проект Банка Связной, или pay-me — это проект Альфа-банка. Не отдельная компания, а составная часть большого целого.
С одной стороны, и про нас можно так же сказать. У нас акционеры — крупные венчурные фонды, промышленная группа. Банков, правда, нет. In Venture Partners — большой, опытный фонд, AlmazCapital — известнейший, старейший фонд; группа ЕСН — большая промышленная группа. Про нас тоже можно сказать, что мы часть группы, и нас самих должны поэтому бояться маленькие стартапы. С другой стороны, мы — проект, за спиной которого стоят акционеры, их поддержка, но при этом мы — самостоятельная, быстро развивающаяся компания, которую не сдерживают бюрократизм и неповоротливость больших структур.
У нас нет за спиной банка в качестве акционера, и тот же Промсвязьбанк — это первый банк-партнер, с которым мы сделали интеграцию, но мы абсолютно независимы. Можно сказать, что это плохо. Но на самом деле это является плюсом, потому что за счет этого мы имеем возможность развивать модель не только прямых продаж, но и партнерских проектов со многими банками. Мы развили направление whitelabel, и теперь наш сервис продает банк Русский Стандарт, Райффайзенбанк, Открытие, Яндекс.Касса. Вместо одного банка за спиной в качестве акционера, от которого не отделаешься, потому что он акционер, у нас большая линейка банков, и еще будут хорошие банки, которые сервис на нашей платформепредлагают своим клиентам.
Кроме нас и упомянутых трех стартапов, пятый игрок — это МКБ, который сразу делал решение как inhouse проект, внутри банка. Не знаю, насколько это помогло или помешало этому проекту, показатели неизвестны.
Пару лет назад на отраслевых конференциях свое решение представлял еще ПриватБанк.
Как я говорил, есть еще вопрос соответствия требованию платежных систем. Одно из них, которое мы сразу внедрили, это требование шифрования данных в кардридере. Все вышеупомянутые участники, кого я перечислил, также выходили на рынок с устройствами, шифрующими данные. Это требует определенного времени на разработку, опытной технической команды, инвестиций в разработку, в закупку кардридеров, но таковы требования, поскольку небезопасно передавать нешифрованные данные карты в смартфон. Если мы посмотрим на Square, то он в свое время в США вышел на рынок с очень простым девайсом, в котором не было никакого шифрования. Но потом, спустя какое-то время, он перешел на шифрование. В России основные проекты запускались сразу со второго этапа. Приват в Украине пошел по простому пути, с самым дешевым кардридером без шифрования. Они попытались по такому же принципу пройти в Россию, но не смогли — платежные системы не поддержали этого, поэтому продвигали на российский рынок более совершенные проекты, отвечающие требованиям безопасности.